Московский ювелир

Вот уже в который раз я покинула еще одну мастерскую ни с чем. Сколько вообще в Москве в 90-м году было ювелирных мастерских? Мне казалось, что я уже объездила их все. И везде меня встречали одинаково: «Мы с браслетами не работаем!»
Но почему?! Какая разница, что паять: серьгу, цепочку или браслет? А может, на них просто нет официальных расценок? В очередной мастерской я, убедившись, что никого рядом нет, сказала ювелиру:
- Мне не надо квитанции, только исправьте дефект. Я заплачу, сколько скажете!
Довольно молодой мастер, вернув мне браслет и видя мое отчаяние, признался:
- Да не в квитанции дело! Такие замки давно не делают. Я просто не знаю, как его починить.
Я с грустными мыслями поехала в свое студенческое общежитие на Авиамоторной. Оттуда совсем недалеко до Сокольников, где жили мои бабушка и дед до их бегства на Север от преследований НКВД...
Дедушка подарил жене на юбилей золотые часы с платиновыми вставками на браслете, когда-то подобные вещи были по карману обычному человеку.
Бабушка уже в преклонном возрасте, перестав различать на них время, подарила часы своей невестке - моей матери. Но спустя лет восемь они от своей старости безнадежно сломались. Мама отнесла их нашему знакомому по имени Александр Тютюнник, увлекавшемуся ювелирным делом, в надежде что-то с ними сотворить.
- Я впервые такое вижу! - воскликнул он. - Мне и самому интересно над ними поработать!
И часы превратились в очень красивый браслет. И вот теперь развалилась застежка.
- Нужен специальный паяльник, у меня такого нет. Ищите хорошую мастерскую,- сказал наш умелец.
Я исколесила всю столицу в поисках, и ничего не нашла. Где же еще искать?
И тут совсем рядом с общежитием открывается ювелирная комиссионка под названием «Аквамарин», а в полуподвале этого же дома расположилась крохотная мастерская. Люди, желавшие продать драгоценности, охотно несли туда украшения, чтоб их почистить, подправить перед тем, как сдавать в магазин. И я пришла туда с маминым браслетом.
Мастер являл собой нечто выдающееся. Маленький, кругленький, лысенький, лет сорока с небольшим, очень похожий на популярного актера Равиковича. Национильность его не вызывала сомнений - чистокровный представитель племени израильского. Он непрерывно разговаривал по телефону. Только он положит трубку на рычаг, как она тут же вновь трезвонит. При этом он успевал поговорить с двумя-тремя клиентами. Скажет в трубку: «Ага!», а потом, прижав ее плечом к щеке, обращается к посетителю: «Что Вы хотите?»
А руки тем временем двигаются с четкостью швейцарского часового механизма. Что-то чистят, подравляют... В маленькой, размером с кухню в обычной советской квартире, подвальной каморке, разделенной на две части стойкой, можно было дотянуться рукой до любого угла, не вставая с места.
Вот очередное колечко брошено в какой-то раствор, через пару секунд оттуда вытащено, тонкий лучик горелки сваривает поломанное место (так вот о каком паяльнике говорил мой знакомый!), справа крутится внушительных размеров колесо-щетка. Ювелир протягивает к нему запаянное кольцо, и ррраз! Оно сияет, как будто ничего и не было. Тут же, повернувшись куда-то назад, на калькуляторе посчитав, сколько это стоит, буркнув очередное «ага» в трубку, мастер отпускает клиентку.
- Что желаете, барышня? - это уже сказано мне.
Я протягиваю браслет со сломанной застежкой... Что он сейчас скажет?
- Мама, я тебе перезвоню! - проговорил он в трубку, и положил ее на рычаг. - Как интересно! Такого я еще не встречал!
- Это были часы, - принимаюсь я объяснять.
- Вижу, вижу! Кто-то здесь уже потрудился, и очень недурно получилось! Оставляйте, я в обед посмотрю, чем его паять.
Зайдя в мастерскую после третьей пары, я получила браслет в идеальном состоянии. Моему счастью не было предела. А мастер что-то кидал в раствор, зажигал горелку, паял, чистил крутящейся щеткой, буркая в трубку телефона «ага», зажав ее между плечом и щекой.
- Так сделать не получится, но можно по другому... - это уже адресовано другой посетительнице, и в трубку:
- Я тебя слушаю, мама!
Я еще несколько раз заходила в эту мастерскую. Переделать старые серьги, подогнать по размеру колечко и... взглянуть, как словно независимо от хозяина двигаются руки ювелира, беспрестанно говорившего по телефону. Всякий раз у меня возникала мысль, что его запросто могли бы снимать в кино.
Как говорится, можно бесконечно смотреть, как другой человек работает. А еще можно быть в своем деле не только мастером, можно быть в нем артистом.