Кессонка и вылет по чужому билету

Кессонка

Обычно когда на судне, даже если это маленький дейли-бот, набирается немалое количество опытных дайверов, группа разделяется на 2-3 либо по языковому принципу, либо в соответствии с уровнем квалификации каждого. Так было и на этот раз. Отдельно существовали «техники», отдельно проходила обучение по второй ступени одна из туристок, Майя. А мы, нормальные люди, я и двое москвичей, Сергей и Алексей, погружались втроем, и с нами местный инструктор Халед.
Я так и не поняла, в чем же была причина произошедшего. Во второй день погружений мы с самого утра несколько дольше положенного задержались на глубине, и при всплытии у меня и Сергея компьютеры (они были одинаковыми) показали остановку безопасности не 3 минуты, как обычно, а 6. У Леши к этому моменту компьютер вошел в режим постоянной ошибки. Мы отвиселись на 5 метрах наши 6 минут, и с этим погружение закончили.
На борту Леша пожаловался руководителю группы, Мише Сафонову, что у него неисправен комп. "Давай его мне, я возьму его на следующий дайв, посмотрю", - сказал тот, а Алексею отдал свой резервный.
Когда группа "техников" отзанималась и вернулась на бот, Михаил сказал Леше, что его компьютер показывает непройденную декомпрессию, и посоветовал не задерживаться на глубине. Почему? Мы же погружались вместе, и у нас с Сергеем все оказалось нормально, только лишние 3 минуты остановки... Может, Алексей ушел на метр-другой ниже, может, на пару минут позже стал подниматься, он сам затруднялся сказать.
После этого он продолжал погружения с другим компом. Потом, когда его собственный разблокировался, снова взял его. Наверно, в этом и была его роковая ошибка - не было суммирования всех дайвов.
Надо сказать, что Леша был единственным членом группы, кто выполнял всю программу погружений, ничего не пропуская, на сжатом воздухе. Сергей перешел на нитрокс, у него уже был пройден этот курс. Я на некоторое время выпала из обоймы из-за больного уха (моя вечная проблема - растяжение барабанной перепонки). Пока наш доктор меня лечил, я даром времени не теряла, и тоже одолела учебник по нитроксу.
Лешка сломался после Салем-Экспресса. Надо сказать, что все погружения на затонувшие суда в плане накопления в организме азота очень чреваты - дайверы подолгу находятся на больших глубинах. За обедом он выглядел откровенно плохо, и озабоченно потирал плечо. Сафонов, глядя на это, забеспокоился. И на его вопрос, в чем дело, Леша признался, что еще утром у него это плечо побаливало, а теперь и вовсе онемела рука.
Меры были приняты тотчас же. На судне была кислородная установка, как того и требуют правила. Маска для дыхания была выведена в кают-компанию, и страдальца положили дышать.
Инструкторша Маша тут же принялась писать протокол, который потом должны были передать врачу. Естественно, на английском языке.
Когда программа погружений технической группы была выполнена, Лешка в сопровождении Сафонова отправился на рекомпрессию, дышать кислородом под ботом - там на глубине 5м всегда висел баллон, этого, опять же, требуют правила. Дело было уже в полной темноте, когда мы отправились на ночное погружение. Сначала страдалец с инструктором гоняли лучами фонарей по дну осьминога, а потом играли в крестики-нолики Потом он снова дышал через маску в кают-компании. На сон грядущий, так сказать.
А после этого нам команда устроила целое представление! Сначала они вынесли огромный бубен, плясали и пели песни. Мы попросили Халеда перевести, о чем они, но тот развел руками. Оказалось, что поют они на нубийском языке, которого арабы не понимают, ибо у нубийцев нет письменности, а стало быть, нет и учебников. Потом торжественно вынесли торт, и танцы продолжились уже вокруг него. Каждому давали в руки здоровенный нож, надо было сделать круг почета и потом разрезать торт один раз, после чего нож передавали другому.
А с утра вновь Леша дышал через маску, пока кислород не кончился. Еще бы! К нему успел присосаться наш доктор, Иван :).
А потом снова под бот на рекомпрессию, тут уж я вручила страдальцу фотик, сказав заснять процесс. Он наснимал, как начальник развлекается.
А по прибытии в Хургаду Алексея отвезли в бароцентр. А там вынесли вердикт - 4 часа в барокамере и запрет полетов на 72 часа. "Я бы полетел, - сказал нам Сафонов, - но ему советовать ничего не могу! - и сквозь зубы добавил: - Сказано же было не пить!"
Это верно, пару раз Алексей позволил себе лишнего. Нет, он не напивался, но все же нас строго-настрого предупреждали, что спиртное, вызывая обезвоживание организма, способствует накоплению азота и провоцирует декомпессионную болезнь.
Пока Лешка дышал кислородно-гелиевой смесью под давлением 3 ата, мы успели разместиться в отеле "Интерконтиненталь" (о том, чтоб отмывать от соли снаряжение и думать было нечего, не успело бы просохнуть), и в центр за покупками съездить, и в баре посидеть, и кальян покурить, и в ресторане отеля отметить предстоящий отъезд. В отеле уже все было готово к встрече католического Рождества. Сафонов, не выпивший за все сафари ни грамма алкоголя, даже за ужином остался кристалльно трезв - ему еще предстояло ехать за Алексеем в бароцентр.
Ну, а мы оттянулись вовсю! Надо было видеть возмущение официанта, когда он увидел виски из duty-free! Пообещав ему сейчас что-нибудь у него купить, ребята сунули в меню N-ное количество баксов. Протягивают ему, дескать, мы там отметили, что надо. Официант, открыв книжечку, тут же испарился.
На утро нас уже ждал на микроавтобусе наш пронырливый египетский партнер, перед которым открывались все двери. Лешкина жена Майя приняла беспрецедентное по моим понятиям решение - остаться на 3 дня в Хургаде вместе с мужем. Загадочные восточные люди! Алексею проживание и перелет оплатит стаховая компания, а ей - нет. А если в чартерном самолете не будет свободных мест, их повезут через Каир, а это совсем другие деньги. И это еще при том, что они оказались практически без валюты. Я обменяла им на рубли все, что у меня оставалось, москвичи давали в долг. У Майи был целый список кредиторов - кто сколько дал. И вот мы уехали, а они остались.



Отъезд

А у нас впереди очень непростое мероприятие. Маша еще в начале поездки выглядела неважно, а на боте разболелась окончательно. И не смогла продолжать погружения - уши не продувались. Маша из последних сил борясь с болезнью, продолжала учить свою студентку Майю теории, а под водой ее заменила Наташа, тоже инструктор, приехавшая повышать квалификацию. Она первой выполняла необходимые по курсу технического дайвинга упражнения, поднималась на поверхность, забирала Майю и погружалась вместе с ней. К нашей группе Майя присоединиться не могла, у нее совсем не было опыта.

Но самое сложное было в том, что по своему контракту Маша должна была ехать работать на следующее сафари, а об этом не могло быть и речи. И вновь ее заменила Наталья. Маше же необходимо улететь в Москву по Наташиному билету, ее рейс будет только через неделю. Если это не удастся провернуть, то пребывание в Хургаде может съесть львиную долю того, что девушке удалось заработать за эту поездку. Мы, конечно, очень переживали, но реально помочь ничем не могли. Сдав багаж, мы ушли на паспортный контроль, а переговоры с работниками аэропорта остались вести наш проныра-египтянин и Сафонов.

Когда мы проходили через металлоискатели и просвечивание сумок, внезапно пограничник позвал одного из наших парней, еще одного Алексея, тольяттинца (тоже восточного человека, кстати сказать), с требованием открыть рюкзачок. И тот достал оттуда... дайверский нож!!! Вот это да! Как же он забыл переложить его в багаж! Нож весь из себя, красивый, фирменный и безумно дорогой. Леша, кусая губы, процедил "present for you" и махнул рукой.
Только в самолете я сообразила, как ножик можно было бы выручить. Я запросто могла бы сказать, что он принадлежит моей подруге, уговорить пограничника пропустить меня обратно (к женщинам, особенно к белым, арабы очень снисходительны), и отдать нож Маше, которая все еще была по ту сторону. Он обязательно вернулся бы потом к владельцу. Алексею, сидевшему в самолете рядом со мной, я не стала ничего говорить, зачем человека снова расстраивать...
А пока мы двигаемся в бар. В отличие от Домодедовского аэропорта, здешний бар занимает чуть ли не половину зала ожидания.
Сдвинув несколько столов, мы складываем вокруг них рюкзаки. У меня валюты нет, я остаюсь сторожем, заказав себе пару банок пива. Народ разбегается по прилавкам. Когда они вернулись, затаренные покупками, с целым мешком пива и несколькими огромными пиццами, появляектся Миша Сафонов. Мы, естественно, наперебой спрашиваем, как там дела с Машей, подсовывая ему банку пива и кусок пиццы. "Надежда есть!" - коротко отвечает он, открывает банку, подносит ко рту... Народ просто взревел от восторга: НАЧАЛЬНИК ПЬЕТ ПИВО!!! Впервые за всю поездку! Миша опешил от такой реакции, но все-таки выпил.
И тут появляется Маша. Заплаканная, но счастливая. Ура, мы все в сборе! Ее тоже усаживают за стол. До посадки остается всего минут 20. И тут рейс не задержали, все сладывается удачно. Москва встретила нас дождем. И это середина декабря! Что за погода...

Хургада, декабрь 2006

на главную
подводное фото и рассказы о дайвинге