Из приключений

А было приключение и посложнее.
Опять же в этот район и опять в начале мая, точнее 30 апреля, мы втроем поехали за гольцом на Нотозеро. От предыдущей поездки эта отличалась тем, что последние десять километров дороги просто не было. Был зимник, по которому лесники вывозили лес. До этого участка мы с грехом пополам доехали, только дважды застревали в снежных заносах. Один раз откопались сами, а второй раз нас вытащил встречный лесовоз. Деваться ему все равно некуда было, пришлось нас вытащить, чтоб самому проехать. Водитель лесовоза пытался отговорить нас от продолжения пути, пугая трудной дорогой, но не на слабонервных напал.
До зимника тридцать километров мы преодолели уже без проблем. Зимник частично идет по замерзшему болоту. Доехали мы до этого участка, болото покрыто льдом, участок короткий, метров пятьдесят, вышли из машины, потопали по льду. Вроде бы все нормально, аккуратно, не торопясь, можно проехать. Тронулись, и через метров десять продавили лед и сели левой стороной на днище машины, угодив в колею, наезженную за долгую зиму все теми же лесовозами. Сидим на брюхе так, что выкатиться на дорогу даже мечтать не стоит.
Еще раз похвалю свою предусмотрительность – в багажнике у меня лежала полуторатонная лебедка, и, конечно же, топор, пила и лопата. Прицепили лебедку к машине, но на болоте привязаться к дереву оказалось непросто. Пришлось к тросу лебедки надставить буксировочный фал, а фалом у меня служил строп от тормозного самолетного парашюта, купленный по случаю у солдатиков за пузырь водки. Вытащить машину на лед с помощью лебедки оказалось не так уж легко. Колея глубокая, колеса упираются в край льда своей верхней частью, и выкатываться не хотят. Срубили дерево, затесали, подсунули под ступицу переднего колеса. И вот двое висят на этом рычаге, приподнимая машину, а третий подтягивает лебедку.
Но капроновый парашютный строп тянется, как тетива, а машина остается в колее. Тогда втроем наваливаемся на рычаг Архимеда, натянутая тетива выдергивает машину на сантиметр – другой, повторяем операцию с лебедкой, не давая машине соскользнуть обратно в колею. И вот, когда Коля Дещеня пошел в очередной раз натянуть лебедку, один зуб у нее сломался, и на этой натянутой тетиве лебедка сыграла да так, что своим корпусом приложилась к ноге Николая. Коля взвыл от боли, сказал, что сломал ногу, и принялся ее нянчить и ощупывать. Я почему-то был уверен, что перелома нет, но все же обеспокоился – машина сидит в колее, Юрий Николаевич с радикулитом и простатитом не полноценный работник, а тут еще Коля со сломанной ногой. И что я один сделаю? Но Коля, понянчив ногу, успокоился, перелома не было. В конце концов, мы машину вытащили на твердое место, и уже ближе к утру были на озере, затратив на работу добрую половину ночи.
Рыбалка в тот раз получилась неудачная. Стояла прекрасная солнечная погода, лед поднимался, вода со льда с шумом, как в унитазе, воронкой уходила в лунки. Друзья мои поймали по два некрупных гольчика, а я и поклевки не увидел. Второго мая мы тронулись в обратный путь, решив, что проводить еще сутки на льду смысла нет, а резервный день иметь нам не помешает: третье мая в тот год тоже был выходной день. По льду мы спокойно разъезжали на машине, но вот, выехав на берег, увидели совсем нерадостную картину.
За эти два солнечных дня наш зимник вытаял весь, и превратился в сплошной поток талой воды, бегущей между поваленными деревьями, пнями, камнями и кочками. Пришлось двоим идти впереди машины, показывая водителю более удобный путь. Так мы добрались до знакомого болота. Колеи, в которых мы намедни так безрадостно сидели, растаяли полностью, но зато теперь было видно, как не стоит ехать. Ну, что ж, сейчас нарубим лапника, веток, настелем их под колеса, чтоб машина не скользила по льду, и проедем. Что такое шипованые колеса, мы тогда еще не знали. На всякий случай проходим эту наледь до конца. И тут нас ожидает подарок от хорошей погоды: наледь перерезана потоком воды, перетекающим с левого болота в правое. Ширина потока – метр, глубина тоже метр, и перепрыгнуть его нет никакой возможности. Как говорится, картина Репина «Приплыли»!
Еще раз хочу сказать, безвыходных положений не бывает, надо только дружно работать и не малодушничать. Топор, пила, рубим деревья с Колей, пилим их на двух метровые бревна, и сваливаем их в этот поток. Одно на другое, одно на другое, пока не завалили весь поток, сделав, таким образом, живой мост вдоль ручья, а не поперек, т.к. для поперечного моста у нас не было ни скоб, ни гвоздей, чтоб как-то связать или сшить бревна между собой. Юрий Николаевич нас только подгонял, мол, чего вы возитесь, ехать надо. За что и получил от меня «вежливый» ответ: «Попытка может быть только одна и удачная!». Мы выехали!
Дома я узнал от дочери, что мой дорогой зять Толя сказал ей: «Твой отец поехал в такое место, откуда вернется только в ноябре». Пожалуй, он был не так и далек от истины. С той поры в подобные поездки я обязательно вожу с собой еще и солидные гвозди: а вдруг опять переправу строить придется. И неподвижный контакт к трамблеру! Все же эта поездка закончилась приятым моментом. На этой лесной дороге, выезжая из очередного поворота, мы увидели на березе стаю тетеревов.
- Не глуши мотор, встань боком! – Скомандовал Юрий Николаевич.
Исполнено. Достал ружье, сложил, зарядил, открыл окно. Два выстрела - и два тетерева трепыхаются на снегу. Выехали на Питерскую трассу. Юрий Николаевич сел за руль, и мы едем домой по накатанной снежной дороге со скоростью восемьдесят километров в час. Я отдыхаю, сидя рядом с водителем. Солнечный день, лес засыпан свежим снегом, сверкающим на солнце до рези в глазах. Вдруг Юрий Николаевич тормозит, останавливается, сдает назад.
-В чем дело?
- Куропатка! – Показывает он в редколесье метрах в двадцати от дороги.
На скорости в восемьдесят километров в час, сидя за рулем, он увидел на сверкающем снегу белую куропатку! Вот охотник, соколиный глаз! Теперь Коля берет в руки ружье, и третья курица у нас в рюкзаке. Довольные приезжаем домой.